Читать интересную книгу Город Тьма. Король умер, да здравствует… Вампир - Кетрин Остаева

Неестественно красные глаза посмотрели на меня из дверного прохода гостиной. Я замерла, так и не расстегнув полностью сапоги, не могла понять, что передо мной. Все что я помнила это красные, светящиеся в темноте глаза. Не знаю, не помню, как получилось, что я осталась в живых. Сколько бы ни пыталась вспомнить, сколько бы ни терзалась вопросом, почему не умерла вместе с ними, не смогла найти ответа.

А дальше, пустые глаза матери, отца и брата. Маски ужаса и боли, застывшие в немом крике на их лицах. Душераздирающий крик отца, когда ему постепенно ломали суставы, читая непонятные слова заклятия. Почти нечеловеческий вой матери…. Кровь фонтанами, еще теплое живое сердце, извлекаемое из тела. Крик. Лица отца, матери и брата сменяли друг друга.

Я вскочила в кровати, еле подавляя собственный крик. Ощутила, что по щекам градом скатываются соленые слезы, а в груди была такая адская боль потери, будто все произошло только вчера. Лицом я уткнулась в собственные колени, пытаясь проглотить ком, вставший в горле и не дающий дышать.

Мужская рука медленно обхватила мою талию, и в район бедра уткнулось, чье-то лицо. Это тепло было таким родным и пушистым. Мужчина в моей постели. Мужчина в моей постели? Этого просто быть не могло!

Медленно я повернула голову, чтобы удостоверится. Короткие волосы цвета спелой пшеницы, длинные ресницы, нос со знакомым шрамом, тонкие губы, приятные черты лица….

– Твою ж мать… – застонала я, не веря своим глазам.

– Мою мать не трогать. Плохой сон? – спросил Гилберт, теснее прижимаясь ко мне. – Ах, да, между нами ничего не было.

Гилберт – умопомрачительный мужчина, который может затащить к себе в койку любую девушку. Кстати, привлекает он девушек лет с двенадцати и нагло пользуется своим звериным шармом. Он – оборотень. Добропорядочный и законопослушный оборотень из моего тихого и счастливого прошлого. Добрый, и в юности, падкий на девчонок. Он благодаря своему природному очарованию, увлекал в свои сети любую девушку из нашей школы, даже старшеклассницы не могли устоять против него. Поговаривают, что некоторые учительницы тоже не устояли перед его обольщением.

Единственной подругой, которая устояла перед этим шармом и ругалась с ним по поводу и без, была я. Лет до четырнадцати, я же была единственная, кто знал о его мохнатой жизни. Как-то зимой это стало общеизвестным фактом, его семью ненавязчиво попросили съехать из города. Так как родителей Гилберта в ликантропии не подозревали, а, к слову они чистокровные оборотни в третьем поколении – то есть их предок заразился ликантропией и передал ее на генетическом уровне потомкам – обошлось тем, что Гил сбежал из дома. Вопрос о переезде сняли, хотя и стали относиться к их семье более осторожно.

Встретилась я с этой блохастой тварью снова уже в институте. Вот там он уже чуть ли не во все уши кричал, что я окажусь в его постели не просто как подруга. Дело было вовсе не в ревности или чувствах ко мне с его стороны, а в его дол… дурости и возмущении тому факту, что я его персону не принимаю за объект воздыхания. По большей части он дурачился – мы оба это понимали, но скандалы до небес случались. После окончания института я встретилась с ним…. Вчера.

Кстати, что было вчера? Память периодически работала как у рыбки, в пяти секундном режиме. Приходилось в такие моменты восстанавливать все поэтапно.

Конец рабочей ночи. Выхожу на улицу. Иду в сторону дома. Кстати, почему я пошла, а не поехала на машине? Ладно, не важно. Пристал кровосос. Как же его звали? Ну, тот из клуба. В…В…Винсент! Огрызнулась на него. Попыталась тонко намекнуть, что не намерена продолжать с ним знакомство. От его настойчивости начала подозревать упыря в психологической нестабильности. Только идиот может быть таким настойчивым при отказе, или маньяк. Из ниоткуда появился Гилберт, точнее, он просто шел по улице мне на встречу, увидев меня и кровососа, сделал вид, что идет ко мне намеренно и обнял крепко. Радость даже не пришлось симулировать. Он либо почуял меня, либо действительно узнал, чему в данной ситуации я была очень благодарна.

Дальше мы вернулись к моей машине.

Я постаралась мило ответить на прощание беловолосого, всеми способами давая ему понять, что ничего со мной не светит, даже поцеловала Гилберта в щеку. Уехали в бар, и я переборщила с алкоголем, хотела быстро расслабиться, да и встреча действительно меня порадовала. Много говорили о том, как жили после института, я подробности опускала. Он кстати тоже не вдавался в мелочи. Да это и не важно. Решили нанять трезвого водителя, так как у меня было желание напиться, а результата вроде не наблюдалось. А потом? Приехал водитель, и мы решили продолжить дома. Сели в машину, а дальше белый экран.

– Точно ничего не было? – сомневаясь, спросила я.

– Да ты мне как сестра! – рыкнул он, тут же выпуская меня из объятий и отстраняясь.

В этот момент я заметила, что полностью одета. У нас ТОЧНО ничего не было. Это теперь неоспоримый факт. Гилберт не стал бы одевать девушку снова, если уже ее раздел.

– Ага, при этом ты эту сестру весь институт в койку затащить обещался. – хмыкнула я и закурила, садясь в кровати.

– Подумаешь. – фыркнул Гилл в своей особой манере. – Не обольщайся, ты вообще не в моем вкусе. А в койку я считай, тебя затащил.

– Серебро в свои вторые девяносто желаешь, получить? – поинтересовалась я, самым доброжелательным тоном.

– Те че легче стало? Так выметайся отсюда.

– Квартира.

– Чего квартира?

– Моя квартира. Ты выметайся, если не нравится.

– Драная!

– Блохастый.

– Подумать только и я по этой дряни еще скучал!

– Кофе будешь?

Да, перебранка с Гилбертом всегда действовала как самое лучшее успокоительное. «Драная» и «Блохастый» – дружеские детские клички. По ним мы и определяли, что ссора не переросла до серьезного скандала. Никто из нас не обижался за легкий срыв и трепание нервов. Да, я ненавижу нечисть, потому что видела, на что она способна, но. Но Гилберт друг детства и он такой Гилберт.

Не дожидаясь ответа, я пошла на кухню и запустила кофеварку. С душем пока что стоит повременить. Открыв холодильник, я сообразила на завтрак яичницу с помидорами. Накрыла на стол и посмотрела в недовольное лицо парня.

– Вот ты вроде бы девушка…. – усомнился он в моей гендерной принадлежности. – Так почему в квартире бардак?

– Потому что я в ней не живу, а дневую.

– Прям как вампир. – хмыкнул он.

– Не напоминай. – поморщилась я.

– Нифига себе не напоминай! За тобой ухлестывает сам помощник Князя Города, а ей не напоминай.

– Я сказала…

Видимо я его сильно задела, раз он стал припоминать мне вампира. Не важно, сейчас, я сосредоточилась на его словах. А именно на словосочетании «Помощник Князя Города». Я совсем жизнью города не интересуюсь, раз не узнала этого упыря. То-то мне его вид показался знакомым и отталкивающим. Нет, не показался, для меня все вампиры на одно лицо. Помощник Князя города проявил ко мне интерес? Ой, не к добру это, если он именно заинтересовался мной, а не выбрал в качестве жертвы.

– Так, ты, о чем? – хмурясь, спросила я.

– О белобрысике. – легко и просто ответил он, будто это все мне объясняет.

– Эм… как его там? – снова забыла я имя кровопийцы.

– Винсент. – напомнил мне Гилберт начав завтракать.

– Точно. Он помощник Князя?

– Ага. Если правильно, то он его правая рука, именно он чаще всего передает приказы Князя остальным высшим вампирам. Ну, там лордам и графам с баронами.

– А ты откуда это знаешь? – прищурилась я.

– Так я ж в стае здешней в авторитете. – он что-то такое упоминал вскользь, так как говорили мы только на обычные темы не касаясь мистицизма. – Уууу, да ты хорошо набралась, хоть и выглядела вполне трезвой. Или опять не слушала?

– У меня вчера был тяжелый вечер.

– Так, ты не отрицаешь что он за тобой ухлестывает. – довольно заметил парень.

– Еще чуть-чуть и я тебя убью. – милым, нежным голосом сообщила я. – Мне плевать, что он там себе вообразил, но кроме кола в сердце его ничего больше не ждет.

– Узнаю свою сестричку. – улыбнулся довольно Гилберт.

– Я не твоя, жри и убирайся отсюда. – рыкнула я, присаживаясь напротив и уплетая яичницу.

В тишине мы позавтракали. В тишине я проводила его из квартиры и пошла в душ. Молчание не обязательно означает обиду или вражду, просто все, что мы хотели сказать, уже было сказано, все, что не сказано мы промолчали. В институте, когда становилось плохо или появлялись проблемы, я или Гилберт спокойно могли зайти друг к другу в комнату и молча сидеть. Откуда возникло это понимание с нашими постоянными ссорами? Не знаю, но, наверное, именно это и называется настоящей дружбой. Когда можешь просто прийти и, не смущая хозяина комнаты своим появлением, молча сидеть.